Штурм Кёнигсберга Последний день штурма Кенигсберга. Враг не капитулировал, и каждая минута продолжала уносить жизни наших воинов. Тянуть с завершением операции было нельзя. С утра, как и в первые часы штурма, заговорили все пять тысяч орудий. Одновременно 1500 самолетов начали бомбить крепость. После такого мощного удара вновь двинулась вперед пехота.
Единой, стройной обороны у гитлеровцев уже не существовало. Были многочисленные очаги сопротивления, только в центре города в них имелось свыше сорока тысяч солдат и офицеров, много боевой техники. Тем не менее, немцы стали сдаваться целыми подразделениями. Из подвалов, из разрушенных домов выходили солдаты с белыми тряпками в руках. На многих лицах лежала печать какой-то отрешенности, безразличия к тому, что происходило вокруг, к собственной судьбе.
Немецкие солдаты сдаются в плен
Это были морально сломленные люди, еще не способные до конца осмыслить случившееся. Но было и много фанатиков. История сохранила такой эпизод. По улице медленно двигалась большая колонна сдавшихся в плен немецких солдат. Ее сопровождали всего два наших автоматчика. Вдруг из окна дома по пленным ударил немецкий пулемет. И тогда, дав команду ложиться, два советских солдата вступили в бой, защищая своих недавних врагов, сложивших оружие. Пулеметчик был уничтожен, но и наш немолодой уже солдат, четыре года прошагавший по дорогам войны, не поднялся с земли. Его тело на руках понесли немецкие солдаты.
Кольцо окружения сжималось к центру и насквозь простреливалось орудийным и минометным огнем. Моральный дух в войсках, особенно в батальонах фольксштурма, все больше и больше падал. Однако полки СС и полиции продолжали отчаянное сопротивление, надеясь на помощь 4-й немецкой армии.
Пленные немецкие солдаты
В 14 часов комендант крепости генерал от инфантерии Отто Ляш собрал совещание. Вопрос обсуждался один — что делать дальше? Некоторые командиры соединений, в том числе и сам Ляш, считали дальнейшее сопротивление бесполезным. В то же время высшие чиновники нацистского партийного руководства, а также представители частей СС и полиции настаивали на продолжении сопротивления до последнего солдата, как этого требовал Гитлер. Вследствие разногласий определенного решения принято не было, и бои продолжались. Как стало известно из воспоминаний Ляша в его книге «Так пал Кенигсберг», руководитель восточно-прусской службы безопасности. Бёме, узнав о позиции Ляша, своей властью отстранил его от командования. Но решение это выполнено не было, ибо в крепости не нашлось генералов, пожелавших принять на себя руководство обреченными войсками. А тут и сам Бёме погиб, переправляясь через Прегель. Таким образом, Ляш продолжал командовать войсками.
Вскоре после совещания Отто Ляш стал действовать самостоятельно. Примерно в 18 часов на участке 27-го гвардейского стрелкового полка линию фронта перешел полковник Г. Хефкер с переводчиком зондерфюрером Ясковским. Они были доставлены на командный пункт 11-й гвардейской стрелковой дивизии. Но тут произошла заминка. Оказалось, что данные Хефкеру полномочия подписаны не пославшим его генералом Ляшем, а самим Хефкером. Возникло опасение — не провокация ли. Но маршал А. М. Василевский решил рискнуть. В штаб Ляша с текстом ультиматума о безоговорочной капитуляции были направлены парламентеры — начальник штаба 11-й дивизии подполковник П. Г. Яновский, капитаны А. Е. Федорко и В. М. Шпигальник, выполнявший роль переводчика.
Вот как впоследствии вспоминал свой поход в бункер Ляша генерал-майор в отставке П. Г. Яновский. На всю подготовку парламентерам было выделено всего 30 минут. Это объяснялось стремлением к быстрейшему прекращению боевых действий и приближающимися сумерками. Парламентеры как могли, привели в порядок свою одежду, оставили свои личные документы и оружие. Яновский признался, что был несколько растерян, ибо подобных заданий выполнять ему не доводилось, а каких-либо официальных наставлений о действиях парламентеров не существовало. К тому же была поставлена задача не только вручить Ляшу ультиматум, но взять его самого в плен. Но приказ есть приказ, его надо было выполнять.
В девятнадцать часов наши парламентеры в сопровождении немецкого переводчика Ясковского вышли в путь. Полковник Хефкер был оставлен в нашем штабе.
Расстояние от штаба дивизии до места расположения немецкого командования было небольшим, не более полутора километров, но чтобы преодолеть его, потребовалось около двух часов. Страшное впечатление производил разрушенный и пылающий город, улицы и переулки которого перекрыты мощными баррикадами и инженерными заграждениями, разбитой техникой. Стрельба несколько стихла. Это прекратила огонь наша артиллерия, Перестали летать самолеты.
Заминка произошла, как только парламентеры оказались в зоне расположения немецких войск. Выяснилось, что Ясковский не знал дороги в штаб Ляша, ему пришлось отправиться на поиски проводника. Таким оказался подполковник Б. Кервин. Благодаря его помощи парламентерам удалось целыми и невредимыми пройти весь путь. Их трижды останавливали гитлеровцы и даже пытались применить оружие. Сопровождавшим группу немецким офицерам пришлось решительно встать на защиту парламентеров. В подземном бункере, где располагался командный пункт генерала Ляша, подполковника Яновского и его товарищей встретил начальник штаба окруженной группировки полковник фон Зускинд. Ему и был вручен один экземпляр ультиматума. Через несколько минут в комнату вошел Ляш. Он внимательно прочитал документ и коротко ответил, что согласен с его требованиями. Потом добавил, что идет на этот шаг, чтобы сохранить жизнь ста тысячам жителей, оставшихся в городе. Парламентерам было ясно, что не одна забота о мирном населении, а реальная угроза уничтожения немецко-фашистских войск, находящихся в кольце окружения, вынудила принять решение о капитуляции.
4 апреля в своем обращении по радио к войскам и населению Кенигсберга он говорил: «Для того, чтобы рассчитывать на какой-либо успех штурма, русские должны будут стянуть огромное количество войск. Слава богу, они практически не в состоянии этого сделать». А в ночь с 9 на 10 апреля, уже будучи в плену, генерал признался: «Это невероятно! Сверхъестественно! Мы оглохли и ослепли от вашего огня. Мы чуть не сошли с ума. Такого никто не выдержит...»
Вот как подполковник Яновский вспоминает дальнейшее развитие событий. «После того, как Ляш дал согласие на капитуляцию, мы перешли в его кабинет и примерно в 21 час 30 минут начали переговоры по практической реализации принятого решения. Ляш и его окружение рассчитывали, что мы пленим их и безопасно доставим в штаб советских войск. Я и мои товарищи согласиться с этим не могли, поскольку брошенные на произвол войска таили в себе опасность ведения хотя и разрозненных, но связанных с потерями боевых действий. Консультироваться было не с кем, и мы взяли инициативу в свои руки. Определили порядок сдачи в плен немецких войск, где складывать легкое оружие, как прекратить сопротивление всех войск и повсеместно, как довести до штабов частей и соединений решение коменданта и даже как обеспечить безопасность его самого и офицеров штаба обороны.
Я потребовал от Ляша написать подчиненным войскам письменный приказ и с нарочными офицерами связи как можно скорее доставить в части. Вначале Ляш под разными предлогами пытался отказаться от такого шага. А когда приказ все же был написан, то под ним стояла подпись только начальника штаба полковника Зускинда. Нам пришлось потребовать, чтобы свою подпись поставил и сам комендант. Кстати, во время переговоров в штабе раздавались телефонные звонки, командиры частей запрашивали о том, что им делать. Офицеры штаба отдавали им устные распоряжения прекратить огонь и сдаваться в плен, не дожидаясь письменного приказа.
Генерал Ляш в окружении советских
офицеров после капитуляции
Во время переговоров произошло и такое событие. К бункеру Ляша подошла группа вооруженных эсэсовцев, возглавляемая начальником одного из отделов нацистской партийной канцелярии в Кенигсберге подполковником Фндлером. Эти фашистские фанатики горели желанием прервать переговоры, расстрелять парламентеров и самого Ляша. Но охрана бункера оттеснила нацистов, и мы продолжили работу. Этот эпизод взбудоражил больше немецкое командование, чем нас, знавших, на что шли и какие могли быть последствия. Известна была горькая судьба наших парламентеров в Будапеште, убитых гитлеровскими фанатиками. Более того, я разрешил пленникам до перехода линии фронта иметь при себе личное оружие. Не парадокс ли — мы, безоружные парламентеры, вели вооруженных пленников».
В штабе группировки решено было оставить начальника оперативного отдела для контроля за выполнением приказа коменданта. Линию фронта наши парламентеры и пленные перешли вновь на участке 27-го стрелкового полка. До штаба дивизии парламентеры вместе с пленными добрались около часа ночи. Там радостные товарищи сообщили им, что час назад в 24.00 девятого апреля Москва салютовала доблестным войскам 3-го Белорусского фронта, овладевшим городом и крепостью Кенигсберг, двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий. В своем приказе Верховный Главнокомандующий благодарил участников штурма. Всю ночь и весь следующий день происходила сдача в плен немецких войск. К нашим солдатам со словами благодарности подходили люди в гражданском. Это те, кто был угнан из разных стран в фашистскую неволю и теперь освобожден советскими войсками.
Последний день штурма, 9 апреля, был самым напряженным. Несмотря на то, что кольцо окружения противника было плотно замкнуто войсками Красной армии, он продолжал яростно сопротивляться. Однако нарастающий удар штурмующих не дал возможности врагу удерживать свои позиции длительное время. Неся громадные потери в людях и технике, он постепенно стягивался к центру и восточной части города, где надеялся продолжать сопротивление. О масштабе боев в городе можно было судить по показателям потерь противника. В этот день было уничтожено свыше 10 000 немецких солдат и офицеров, до 300 орудий разных калибров, 173 миномета, 377 пулеметов, 480 автомашин.
Было пленено и захвачено свыше 2700 солдат и офицеров, 340 орудий, 285 минометов, до 1800 пулеметов, свыше 16 000 винтовок и автоматов, 770 автомашин, 200 паровозов, 6000 вагонов, более 100 складов, 80 барж и катеров, 10 разных судов. Если учесть, что штурм города продолжался 4-й день и что противник за это время потерял уничтоженными до 35 000 солдат и офицеров, до 100 танков и самоходных орудий, 560 орудий разных калибров, 438 минометов, 1160 пулеметов, 120 самолетов; захваченными – свыше 4500 солдат и офицеров, 25 танков и самоходных орудий, 1160 орудий разных калибров, 440 минометов, 2600 пулеметов, свыше 30 000 винтовок и автоматов, 1200 автомашин, 378 паровозов, 2 бронепоезда, 13 170 вагонов, 165 разных складов и другого имущества, то станет очевидным, что враг вряд ли мог в дальнейшем противопоставить удару советских войск что-либо серьезное.
Стечение крайне «неблагоприятных» для противника обстоятельств: непрекращающееся наступление войск Красной армии, мощные удары авиации и громадные потери – все это коренным образом повлияло на дальнейшие действия командования города-крепости Кёнигсберг и ее гарнизона, который, несмотря на ожесточенное сопротивление в течение дня шквальным огнем из автоматического оружия и минометов, к исходу суток все же был разгромлен и, будучи рассеченным на отдельные группы, вынужден капитулировать. Это явилось следствием одновременного удара с северо-запада, севера и юга 43, 50 и 11-й гвардейской армий, части которых к исходу суток заканчивали ликвидацию отдельных изолированных очагов сопротивления в центре города.
10 апреля была произведена очистка Кёнигсберга от оставшихся разрозненных групп противника и организована охрана военно-промышленных объектов. Причем в этот день пленено и захвачено 46 800 солдат и офицеров, 64 танка и самоходных орудия, 100 бронетранспортеров, 863 орудия разных калибров, 1212 минометов, 1873 пулемета, 37 897 винтовок и автоматов, 7363 автомашины, 137 тракторов, 396 паровозов, склады, баржи, катера и др. Одновременно части приводили себя в порядок, а 2-я гвардейская, 5-я и 39-я армии производили перегруппировку для дальнейших действий в западной части Земландского полуострова, где в этот день были захвачены опорные пункты противника Метгетен, Модиттен, Гросс Хольштайн.
| 27 апреля 2020 года, понедельник, Автор: Староминский музей | Новости - Весна Победы |
Рейтинг:
/ Новости - Весна Победы
